А ведь верно. Волк уже привык, что он никогда не остается сам с собой. За ним постоянно наблюдают, его действия комментируют синие рисованные фигурки. Несмотря на противоестественность такого состояния, он уже привык к нему. Привык, что картинки заботятся о нем, предупреждают об опасности, позволяют лучше видеть и слышать. Они неоднократно спасали ему жизнь. И вместе с тем медленно, но верно приобретали над ним необъяснимую власть, и ничего нельзя было с этим поделать.
Нинке он ничего не сказал. Тем более что ей на наколки было плевать: она действительно обращала внимание только на мужские достоинства, и очень даже обращала — кричала чуть не в голос, так, что, наверное, слышно было у соседей, извивалась под ним и над ним, не стеснялась ничего...
А потом рассматривала их даже с интересом.
— А это что? — спрашивала, царапая лакированным ноготком по его груди точно так, как Софья и Александра Сергеевна. — А церковь для чего?
— Отстань, Нин, — отвечал он. — Что это, контурная карта тебе?
— Ха-ха, карта! — смеялась она его шутке. — Ну-ка, Антарктиду сейчас поищу...
Поиски Антарктиды или любой другой части света заканчивались в одном и том же месте. И они снова предавались тому, для чего она и приходила в тесную квартирку напротив Тиходонского следственного изолятора.
Нинка вполне устраивала его как любовница — страстная, похотливая, ненасытная. Добросовестное постельное животное. Они никуда не ходили — ни в рестораны, ни в театры, ни даже в кино. Ели свежую ветчину с мягким хлебом, пили водку и совокуплялись. Он привык к Нинке, и она ему нравилась. Легкая в общении, не занудная, на удивление бескорыстная. Однажды он купил ей к какому-то празднику большой косметический набор.
— Ой, это мне, что ли? — обрадовалась Нинка. — Спасибо, вот не ожидала!
— Почему же не ожидала? — удивился Владимир.
— Да так... Ты, Володь, вообще-то знаешь что — за подарок спасибо, но не обязательно это. Думаешь, я из-за подарков к тебе хожу?
— Ничего я не думаю. Но почему не подарить, если хочется? Чтобы приятное сделать?
— Да? Ну ладно. Только если еще что-то покупать будешь — так не бери дорогое, для приятности и дешевого хватит. А у меня дорогих вещей хватает, знаешь ведь, в торговле не бедствуют. Оценил, небось, какие у меня шмотки?
— Конечно, — соврал Владимир.
Он никогда не обращал внимания на платья, сумочки, сережки и колечки.
Предыдущая страница
