— Ты хорошо освоил служебный лексикон, отец. Только я не затем приехал. Меня выгнали из Конторы. И теперь я действительно лейтенант милиции.
Отец понимающе кивнул:
— Значит, не можешь сказать. Ладно. Дело такое...
Генрих опрокинул еще одну стопку.
— Ты стал много пить.
— Да. Раньше не пил совсем, и все окружающие считали меня идиотом. Помнишь, даже избить хотели, ты тогда заступился с этим своим лысым другом... А теперь пью, и меня считают нормальным. Хотя это тогда я был нормальным, а не сейчас. Просто мир вокруг нас ненормален. Он всегда так и говорил.
—Кто?
— Иоганн... Он хотел переделать мир в нормальный. А я засадил его за решетку. Это очень большой грех. Очень. Он снится мне по ночам. Мертвый. Подходит ко мне и наставляет палец. Мертвый, представляешь? Наверное, его уже нет в живых...
Владимир покачал головой:
— Жив, жив. Не могу сказать, что совсем здоров, но его уже выписали из больнички. Устроился неплохо, ходит в авторитетах...
У отца отвисла челюсть.
— Ты... Ты...
— Да. Я его видел.
— Там?!
— Да, там. Где же еще?
На лице Генриха проступило выражение озарения.
— Это из-за него тебя так разукрасили?
— Точно.
— И что они от него хотели?
Владимир замялся:
— Этого я сказать не могу.
Генрих вздохнул:
— Значит, ты тоже причинял ему вред. Это рок нашей семьи! Из-за нас должен страдать бедный Иоганн!
— Не такой уж он бедный, — буркнул Владимир. В словах отца был резон. Из-за него Иоганн сел в тюрьму, из-за него получил заточку в бок.
За столом наступила напряженная тишина.
— Почему вы такие грустные? — спросила Лизхен, занося чайник.
* * *
Волка оформлял на службу лично начальник отдела кадров Тиходонского УВД подполковник Уварин.
— У нас это первый случай. — Дородный сорокапятилетний мужчина с пшеничными усами перелистывал личное дело Вольфа с такой осторожностью, будто отдельные листы могли быть смазаны контактным ядом отсроченного действия. На лице ясно читалось выражение недовольства. — Да и вообще я никогда не слышал про переводы из КГБ...
— Ни одного случая за последние двадцать лет, — тихо дал справку капитан-инспектор, почтительно стоящий по левую руку от начальника.
— Вот-вот, — вздохнул подполковник. — Да еще эта чехарда с фамилиями.
Предыдущая страница
