— Что ж... Действительно, это меняет дело. Впрочем, давай дождемся, что даст проверка отчета твоего подопечного. Может, за него надо не поощрять, а наказывать!
Александр Иванович понял, что ни третьей звезды, ни медали ему не видать как своих ушей. Больше того, при первой возможности Вострецов выгонит его со службы. А может, подставит так, что дело кончится чем-то похуже...
— Есть, товарищ генерал! — четко сказал подполковник. — Разрешите идти?
— Идите! — Вострецов снова нагнулся к бумагам, но когда подчиненный направился к двери, неприязненно посмотрел ему вслед.
Подполковник не ошибся. На его карьере был поставлен крест.
* * *
Машина мягко катила по заснеженным улицам. Вольф опустил стекло и жадно дышал морозным московским воздухом. Огромные неогороженные пространства, обилие разнообразно одетых людей, праздничная иллюминация, возможность идти куда хочешь и делать что вздумается пьянили и кружили голову. Раньше он воспринимал все это как должное. Теперь воля казалась роскошью, царским подарком.
Медведев довез Вольфа до самого подъезда.
— Четвертый этаж, шестнадцатая квартира, — сказал он и протянул руку. — Лаура дома, я звонил. Какие планы?
— Никаких. У меня же отпуск. Хочу пожить в домашнем тепле, расслабиться, погулять по воздуху, борща поесть, восстановить физическую форму. Мне же все это в диковинку, отвык... А там видно будет...
Лейтенант улыбнулся:
— Счастливо! С наступающим!
Вольф взбежал по лестнице. Сердце колотилось — может, отвыкло от физических нагрузок, а может, по другим причинам. У незнакомой, обитой дерматином двери он замешкался. Неловкость сковывала движения. Виновата в этом, наверное, была чужая одежда — новый жесткий ширпотреб со склада службы наружного наблюдения. Он расстегнул пальто, но неловкость не проходила.
Коротко тренькнул звонок. Звякнула задвижка глазка, щелкнул замок, дверь открылась. На пороге стояла Лаура в коротком халатике. Она была явно удивлена:
— Это ты?! Мне не сказали, что ты вернулся! Что на тебе за пальто?
Вольф молча рассматривал ее ноги. На гладкой коже топорщились редкие светлые волоски.
— Заходи, что стоишь как пень!
Предыдущая страница
