— Яков Семенович! — позвал Вольф, но тот не слышал. — Яков Семенович!
Наконец кто-то толкнул Шнитмана, и он быстро подбежал. Расписной ничком скрючился на полу.
— Ой, что с тобой, Володенька? Ты ранен?!
— Пику загнали... Врача надо...
Вольф опрокинулся на спину. Шнитман в ужасе схватился за голову:
— В сердце?! Сейчас, Володенька, подожди...
Он поспешно бросился к двери. Через несколько минут Вольфа положили на носилки и понесли к выходу. Выстроившиеся коридором зэки с двух сторон рассматривали заточку, торчащую прямо из окровавленной груди.
* * *
— Выход из операции залегендирован отлично! — Майор Климов довольно улыбался. — Все считают, что ты умер.
— Если бы мне не присоветовали мутилово поднять, то я бы умер по-настоящему, — мрачно ответил Вольф.
В зарешеченное окно светило красноватое заходящее солнце. Вольф проспал в лазарете почти сутки, потом замнач колонии привел его в конспиративный кабинет на втором этаже. Лестницы, коридоры, помещения были пусты, похоже, кроме них двоих, в здании никого не было. Хотя обильный стол явно сервировали специалисты. Жареная медвежатина, твердый прозрачный холодец, моченая клюква... Они пили уже вторую бутылку водки, сознание затуманилось, но напряжение не отпускало. Не верилось, что он навсегда выбрался из тюремного мира.
— Кто тебе присоветовал «замутить»? — спросил Климов, наливая очередной стакан.
— Вот он, котик, — Вольф показал на перевязанное плечо. Почувствовав внимание, кот жалобно застонал. — Его стеклом полосанули, так мне даже больно не было. Он все на себя принял.
— Ладно, не хочешь говорить, не надо. Давай за все хорошее. Ты ведь свое-то задание выполнил?
— Разве? — Вольф опрокинул стакан. — Чего она такая слабая? Бавленная, что ли?
— Водка хорошая, не балуй... Ты ведь не стал бы ни с того ни с сего из зоны сдергивать?
— Как раз очень бы стал! Остохерело все! И раскололи меня к тому же...
— Да? А ты испугался? Ты вроде не из пугливых!
У Климова был ясный, испытующий взгляд трезвого человека. Неужели пил антиалкогольные пилюли? Значит, для него это не отдых, а работа... Чего же он хочет? Вольф почувствовал прилив раздражения, которое могло легко перейти в злость.
— Слушай, у меня ваши игры в печенках сидят! Лучше скажи: почему по сигналу меня не вытащил?
Предыдущая страница
