Есть и еще одна причина, по которой невозможно резко выскочить из зоны: в оперативной практике «Старый друг» не единственная и не последняя операция. Сколько приезжало и еще приедет оперативных работников под видом прибывших по этапу обычных зэков! Поэтому нельзя давать пищу для размышлений о закономерностях оперативного внедрения, нельзя оставлять в памяти подробности собственной придуманной биографии...
Вольдемар Вольф должен уйти в побег. Удачный или неудачный — дело другое. Вряд ли Климов захочет подавать осужденным вредные примеры: скорей всего, через какое-то время из канализационного коллектора извлекут обезображенное тело, зона погудит месяц-другой, и в истории татуированного уголовника будет поставлена точка. Может, у кого-то останутся смутные подозрения, но обсасывание пустых догадок не прибавляет авторитета, поэтому обсуждать их не станут, и вскоре они забудутся.
Вольф механически менял заготовки, росла горка готовых деталей. Перед перерывом за ними подкатил с тачкой Якушев.
— Подожди, где Фогель? Кто мне норму выработки закрывать будет?
Человек-лягушка опасливо оглянулся:
— Фогеля к хозяину вызвали. Вроде из самой Москвы приехали по его душу. Мастер сказал, чтобы я считал и записывал, а потом кто-то наряд закроет.
— Не понял, — возмутился Волк. — Что ты понимаешь в нарядах? Мне Фогель нужен. Я его подожду.
Якушев пожал плечами:
— Так он, может, и не придет. Да ты не бойся, я все правильно запишу.
— Ну смотри, — угрюмо согласился Волк.
В курилке все говорили о Фогеле. Мнения высказывались разные, но сходились в одном: ничего хорошего ему не светит.
— Скорей всего, что-то старое выплыло, — сказал Кацман. — Может, труп откопали, может, еще что...
— Вряд ли за Иоганном есть трупы, — усомнился Пар-цвания.
— Я же говорю: «...может, еще что», — сварливо повторил Кацман. — В былые времена, когда ты досиживал свой срок, тебя вызывали в спецчасть и давали расписаться еще за десять лет.
Шнитман доверительно взял Вольфа под локоть и отвел в сторону.
— Я, кажется, догадываюсь, в чем дело, — зашептал он. — Кто-то из старых подельников дал-таки показания. Держался, держался, а потом таки дал. Это бывает.
— Суки поганые, да я за дядю Иоганна! — Вольф разорвал на груди рубаху. — Пойдем со мной, Яков Семенович, постоишь на стреме.
Предыдущая страница
