— Семенович?! В рот тебе ноги! И дальше что?? Дальше что, я тебя спрашиваю?!
— Да ничего. Вот познакомились. А дальше — поедем, куда повезут.
— Я тебе щас башку отобью! Лезь наверх, сказали!
Колобок помотал головой:
— Мне здесь положено. С людьми.
Самолет заводился все больше и больше. Испитое лицо покраснело.
— С катушек съехал, мудила хренов?! Ты что гонишь!
— Я повторяю то, что мне люди сказали.
— Какие люди?!
— Сеня Перепел, например. Он сказал, что меня по понятиям примут, как человека.
Самолет осекся. Но только на мгновенье.
— Про Перепела все слыхали. Только он с тобой не то что говорить не станет — на одном гектаре срать не сядет! Знаешь, что за пустой базар бывает? Язык отрезают!
— Знаю. Только мои слова проверить легко.
— Когда проверим, тогда и видно будет. А сейчас — канай наверх. Ну!
Самолет вытянул длинную лапу с растопыренными пальцами, чтобы сделать «смазь», но Расписной перехватил его запястье.
— Остынь, брателла! Раз он на Перепела сослался, нельзя его чморить. Пока не проверим — нельзя!
Босяк зло ощерился и вырвал руку.
— А ты чего за фуцана подписку кидаешь? Ты кто такой?
— Я Расписной. Не согласен со мной — у людей спроси. А если хочешь разобраться — давай, хоть сейчас.
— Во Владимир придем, все ясно и станет, — поддержал Расписного Катала.
— Пусть внизу сидит, не жалко, место есть, — согласился второй босяк.
— Ну лады, — после небольшой паузы согласился Самолет. — Только разбор я конкретный проведу!
Резкий стук ключа о тамбурную решетку прервал разговор.
— Хватит базарить, отбой! — крикнул дежурный конвоир.
Вагон набирал скорость.
Глава 4 ПО ЗАКОНАМ ТЮРЬМЫ
Владимирский централ славится строгостью порядков на всю Россию. Это не обычный следственный изолятор, не пересылка, которые хотя в народе и зовутся тюрьмами, но на самом деле ими не являются, а служат для временного содержания следственно-заключенных и идущих по этапу транзитников.
Это настоящая тюрьма, «крытка», здесь мотают срок те, кто приговорен именно к тюремному заключению и обречен весь срок гнить в четырех стенах без вывода на работу. Особо опасные рецидивисты, переведенные из колоний злостные нарушители порядка, наиболее известные и намозолившие глаза режиму диссиденты.
Во всем Союзе
Предыдущая страница
