Марла смотрит, как я изображаю принца из "Золушки", и говорит:
- Я решилась зайти. Думала, дома никого нет, а дверь у тебя все равно не запирается.
Я молчу в ответ.
- Знаешь, - говорит Марла, - презерватив - это хрустальный башмачок нашего поколения. Надеваешь его при встрече с незнакомцем, танцуешь до утра, а затем выбрасываешь в мусор. В смысле, презерватив, а не незнакомца.
Я не разговариваю с Марлой. Она может чесать языком в группах поддержки и с Тайлером, но со мной подружиться ей не удастся.
- Я прождала тебя здесь все утро.
Пепел ли ветер
Принес или снежинки -
Камню нет дела.
Марла встает из-за кухонного стола. На ней голубое платье с короткими рукавами из какого-то блестящего материала. Марла задирает подол, так что я вижу швы на изнанке платья. На Марле нет нижнего белья. Она подмигивает мне.
- Я хотела показать тебе мое новое платье, - говорит Марла. - Это свадебное платье ручной работы. Тебе нравится? Я купила его у старьевщика за один доллар. Представляешь, кто-то сидел и делал все эти крошечные стежки, чтобы сшить это дрянное, дурацкое платье, - говорит Марла.
Подол платья с одной стороны длиннее, чем с другой, а пояс сполз Марле на самые бедра.
Прежде чем уйти в магазин, Марла поднимает еще раз подол кончиками пальцев и кружится вокруг меня и кухонного стола, виляя голыми ягодицами. Она никак не может понять, говорит Марла, почему это люди с такой легкостью выбрасывают то, от чего они были буквально без ума ночь назад. Рождественская елка, к примеру. Миг назад она была в центре всеобщего внимания. И вот, вместе с сотнями таких же елок, лежит никому не нужная в кювете вдоль шоссе, блестя фольгой, золотой и серебряной. Смотришь на эти елки и думаешь то ли о жертвах дорожно-транспортного происшествия, то ли о жертвах сексуального маньяка, который бросает их связанными черной изолентой и с нижним бельем, вывернутым наизнанку.
Как я хочу, чтобы она, наконец, свалила.
- Я была в Центре бродячих животных и подумала об этом, - говорит Марла. - Там все эти звери, все эти песики и кошечки, которых хозяева любили, а потом выбросили на улицу, из кожи вон лезут, чтобы ты обратил на них внимание, потому что через три дня им впрыснут смертельную дозу фенобарбитала натрия, а затем сожгут в крематории для домашних животных. Такой вот Освенцим для некогда любимых. И даже если кто-то любит тебя до такой степени, что однажды спас тебе жизнь, то тебя, как минимум, уж точно стерилизуют.
Предыдущая страница
