— Давай разберемся! — спокойно кивнул тот, достал пачку «Беломора», закурил, несколько папирос отдал стоящим рядом арестантам, те тоже радостно задымили.
— Говори, Морда, я тебя слушаю. И честные бродяги ждут!
Калик невозмутимо выпустил струю сизого дыма в лицо обвинителю. От вспышки волнения не осталось и следа. Казалось, что минуту назад на его месте был другой человек.
— Что ты мне предъявить хочешь?
Эта непоколебимая уверенность начисто перечеркнула тот минутный успех, который Морда уже посчитал своей победой. Но он не собирался давать задний ход.
— В путевой хате нулевого смотрящий встречает, разбирается, место определяет. А чтобы пидор над честным мужиком изгалялся — такого отродясь не бывает! Меченый тоже мужика гнул, в обязаловку поставил! Говорит, ты ему разрешил...
— Савка, штырь! — не глядя бросил Калик. И повернулся к арестантам: — Кого тут без меня обидели?
— Дык вот он я... — нехотя отозвался Драный.
— Так все и было, как Морда сказал?
— Дык точно так...
Савка отыскал и принес смотрящему заточенный гвоздь.
— Кто пидору волю дал? Кто тебя в обязаловку ставил?
— Дык вот энтот. — Драный указал на лежащего без чувств Меченого. Чувствовал нулевик себя неуютно и явно не знал, чем для него обернется все происходящее.
Не выпуская папиросы изо рта, Калик нагнулся к Меченому, вставил гвоздь ему в ухо и резко ударил ладонью по шляпке. «Сотка» легко провалилась в ушную раковину. Раздался утробный стон, могучее тело выгнулось в агонии, из хрипящего рта вылилась струйка крови. Через несколько секунд все было кончено.
Калик выдернул окровавленный гвоздь и протянул Драному:
— А пидора сам кончи.
Тот попятился, отчаянно мотая головой. Он хотел что-то сказать, но горло перехватил спазм.
— Да не... Не! — наконец выдавил из себя Драный.
Калик кивнул:
— Твое право. И знай — ты никому ничего не должен. Понял?
Теперь Драный так же отчаянно кивал.
— Ты прав, Морда, это беспредел!
Калик отдал гвоздь Савке, и тот немедленно бросил его в парашу.
— Я заснул и не знал, что творит эта сука! За беспредел и спросили с него, как с гада! — Смотрящий пнул ногой мертвое тело и обвел взглядом стоящих вокруг арестантов. Все отводили глаза. И даже Морда не знал, что сказать.— Еще предъявы к смотрящему есть?
Предыдущая страница
