— Открывай, слышь, открывай, щас рванет! — приглушенно прорвался сквозь стальной борт истошный крик.
— В натуре, вы чего, оборзели? Выпускайте, а то сгорим на х...!
— Менты поганые, рожи мусорские!
Контуженый сержант-водитель с трудом выбрался из кабины и, держась за голову, закружился на одном месте.
— Товарищ лейтенант! — хрипло выкрикнул он. — Где вы?
— Открывай! Открывай! — Мосластые кулаки замолотили изнутри по глухо загудевшей железной обшивке.
— Товарищ лейтенант! — Водитель остановился и осмотрелся. Взгляд его постепенно обретал осмысленность, он увидел беспомощно перевернутую форменную фуражку, а потом и самого начальника конвоя.— Товарищ лейтенант! Я сейчас!
Хромая и морщась, сержант подковылял к командиру и беспомощно уронил руки: сквозь черный от крови мундир торчали белые обломки ребер.
Автозак издал скребущий звук и съехал на двадцать сантиметров ближе к воде.
— Сидеть тихо там, потопнете, как щенки! — Сержанту показалось, что он, как обычно, рыкнул на бунтующих зэков, но на самом деле получился не рык, а тихий сип.
— Открывай быстрей, Федун, — вдруг подал голос внутренний конвоир, и сержант запоздало вспомнил о товарищах, запертых в вонючем чреве арестантского фургона.
— Ща, ребятки, ща. — Он суетливо зазвенел ключами. — Вы как там, целы?
— Володька сильно зашибся, — ответил тот же голос. — Его в больницу надо. Чего ты там возишься?
— Да вот, тут одна штука не выходит...
Водитель пытался застопорить застывший в неустойчивом равновесии автозак стволом сломанного дерева, но сил не хватало, и он, махнув рукой, вскарабкался на исцарапанный борт, отпер замок и с трудом поднял дверь, как когда-то в родной деревне поднимал люк, ведущий в прохладный подпол. Только сейчас из черного прямоугольника пахнуло не приятной сыроватой прохладой и запахами заготовленной на зиму снеди, а вонью немытых человеческих тел, блевотиной и кровью.
— Дай руку!
Лицо ефрейтора Щеглова было бледным, из рассеченного лба текла кровь. Он с трудом выбрался наружу, осмотрелся и выругался.
— Вот влипли! Сейчас эта колымага утопнет! Надо Володьку вытаскивать!
— А с этими что делать?
— А чего с ними делать... Пусть сидят. Наше дело их охранять. Отпирать камеры на маршруте запрещено.
Предыдущая страница
