– По курсу? – оторопел Волк.
Официальный курс существует только в газете. Цена доллара у фарцы – четыре-пять рублей. Предложение бармена выражает высшую степень расположения, как к брату. Но Волк ему не брат и принять подобную услугу – значит сделать шаг по пути, ведущему в ад предательства. Маленький, незаметный, такой безобидный шажочек. Но когда он сделан – путь начат.
– Нет, спасибо...
Он замешкался у стойки. Попробовать «Баварского» очень хотелось. И произвести впечатление на новую знакомую хотелось тоже.
– Давай так – я заплачу по реальной цене, – Волк положил перед барменом два рубля.
Тот, пожав плечами, привычно откупорил маленькую трехсотграммовую бутылочку с готическим шрифтом на овальной зеленой этикетке. На срезе горлышка выпукло проступила густая пена. Испытывая душевный подъем, Волк вернулся к своему столику, гордо подмигнул Лауре и разлил пиво. Высоко поднялись непривычно плотные белые шапки.
– Смотри какое! – восхищенно выдохнул он. Конспиративные ухищрения ушли на второй план, стажер-контрразведчик исчез, его место занял Володя Вольф, для которого «Баварское» пиво являлось символом жизненного успеха. Подросший мальчишка живым вышел из нешуточных передряг, он сидел в недоступном для обычных людей баре, с красивой девушкой и вертел в руках бокал с вожделенным «Баварским». Наверное, это и есть успех...
– В «Жигулевском» жиденькая пена поднимается на палец и сразу опадает, будто мыло в тазу, а тут она как... как снег! Ты видишь?
– Я больше люблю портер, – обыденно сказала Лаура. – Хотя вообще избегаю пива: в нем много калорий, а мне нельзя поправляться.
Волк не знал, где обычная советская девушка может попробовать какой-то неизвестный портер, только понял, что она просто не способна оценить значимость события. Если бы напротив сидел отец! Но между ними неизбежно появилась бы тень дяди Иогана, с которым Генрих часто спорил об успехе в жизни...
Окрыленность вмиг пропала. Он отхлебнул из бокала раз, другой, третий... Ничего сверхъестественного, никакого волшебства, обычное хорошее пиво. Вряд ли оно может служить критерием жизненных успехов!
Бар постепенно наполнялся. В одинаковых джинсовых сарафанах пришли Цапля и Щека, заказали бутылку минералки и замерли в скучающих позах на высоких вертящихся табуретах у стойки.
Предыдущая страница
