– Облажался, Шмель! – Киря хлопнул его по спине.
– Сержант Шмелев, за безответственную болтовню два наряда вне очереди! – перестав улыбаться, сказал Деревянко. И вновь обратился к изрядно повеселевшему строю: – А сейчас, ребята, проверить парашюты – и вперед! Постараемся все сделать красиво! * * * Полигон располагался в пятидесяти километрах от части. В месте предполагаемого десантирования на перемешанной с песком серо-бурой, покрытой колючей ползучей травой земле были хаотично разложены фанерные человеческие силуэты, обрезки досок, куски шифера и другие предметы, призванные обозначать препятствующую высадке пехоту противника.
Поодаль, за откровенно голыми песчаными барханами, располагались вышки часовых, треснувшие бетонные бункеры, обожженные взрывами бронеколпаки, несколько изрядно покореженных мобильных пусковых установок тактических ракет и почти невредимая весьма натуральная модель шахты американской МБР
Дул легкий ветерок, который слегка шевелил фанерные силуэты и заставлял тихо шелестеть траву и кустарник. Но этот шелест заглушал приближающийся гул самолетных двигателей.
И ветер и гул двигателей раздражали майора Шарова, который с десятком офицеров бригады и двумя гостям» стоял в километре от места сброса на трибуне из свежеоструганных белых досок и в бинокль наблюдал за приближающимся транспортником. Психоаналитик мог определить, что на самом деле раздражают его в основном гости: тучный полковник Трынин – конструктор «Дождя» и его антипод по внешности, будто вырезанный из ватмана подполковник Нетесов, воплотивший чертежи установки в боевые образцы. Свою лепту в настроение Шарова внес и замполит Селедцов, придумавший эту дурацкую, похожую на мавзолей трибуну и теперь мучительно размышляющий, в какой цвет ее красить: зеленый или красный.
Ветер и гул двигателей являлись только внешними раздражителями, на которых заменяющий Чучканова майор и сконцентрировался, потому что именно с ними была связана надвигающаяся и ничем не оправданная опасность.
– Сейчас понесет эти дуры на нас, и поскачем по ступенькам, как бараны, – сквозь зубы произнес Шаров, не отрываясь от бинокля и отчетливо представляя сумятицу и давку у входа в выкопанный неподалеку крохотный блиндаж. – А если это произойдет во время инспектирования?
Предыдущая страница
