– Извините... Ради бога, извините... Я сам не знаю, как все вышло...
Она не изменила позы, только дыхание постепенно успокаивалось.
Вольф попытался оторвать от лица учительницы крепко сжатые ладони, но она прижимала их очень сильно, и он побоялся причинить ей боль.
– Что с вами? Вам плохо?! – Вольф был близок к панике
– Нет, нет...
Софья Васильевна глубоко вздохнула и отняла наконец руки, но глаза по-прежнему оставались закрытыми. Вокруг них проступили или просто сделались заметными мелкие морщинки.
– Мне хорошо... Очень хорошо. Я даже не знала, что такое может быть...
Она открыла глаза и улыбнулась.
– Что это было?! – тревога Вольфа все еще не прошла.
– Ты не понял? – улыбка сделалась шире, а взгляд стал предельно откровенным. Но Вольф действительно ничего не понимал.
В коридоре несколько раз сердито взвизгнул дребезжащий звонок, такой же противный, как голос вахтерши Клавы
Софья Васильевна вздрогнула.
– Ой, как же мы выйдем – она все поймет!
Сердце у Вольфа радостно забилось: это было признанием общности их тайны, значит, симпатии Софьи Васильевны носят отнюдь не учительский характер!
– Я вылезу в окно. А вы скажете, что проверяли тетради.
– Умница, хорошо придумал, молодец! – привстав на цыпочки, Софья Васильевна прикоснулась целомудренно сжатыми губами к его щеке с пробившейся к вечеру жесткой щетиной.
«Надо бриться два раза в день», – сконфуженно подумал он, поглаживая скрипящую щеку и как музыку слушая удаляющееся по коридору щелканье легких панталет. Потом, окрыленный, слетел со второго этажа; едва придерживаясь за водосточную трубу, и полетел к казарме, слегка отталкиваясь подошвами от теплой земли.
«Что же с ней было?» – пульсировала в мозгу неотвязная мысль. Он понимал, что случилось что-то важное для развития их отношений, но разобраться в происшедшем не мог – не хватало опыта. Спросить у Серегина? Но он сразу догадается, о ком речь... Нет, спрашивать нельзя...
До отбоя оставалось сорок минут. Вокруг казармы расслабленными группами стояли ребята – разговаривали вполголоса, курили, жевали насвай, сплевывая на чахлый газон обильно выделяющуюся слюну. Пахло дешевым табаком, потными молодыми телами и свежим гуталином.
Предыдущая страница
