Для Вольфа здесь все в диковинку: и вросшие в землю белые домишки с плоскими, поросшими травой глиняными крышами, и узкие бетонные канавки с мутной водой вдоль улиц – те самые знаменитые арыки, которые он представлял совсем другими, – широкими и глубокими, как оросительные каналы в тиходонских степях, и огромные чинары, отбрасывающие живительную тень на края базарной площади у чайной – двигается тень, и вместе с ней передвигаются степенные старики в стеганых халатах и обязательных тюбетейках, пьющие обязательный в этих краях горячий чай, который по российским меркам совершенно невозможно пить в такую жару.
Нарушая ленивую полуденную тишину, на площадь с ревом выкатывает бронетранспортер и тормозит между чайной и гипсовым памятником Ленину, украшающим чахлый скверик возле сельсовета.
– Перекур десять минут! – командует Шмелев и спрыгивает на землю, с интересом оглядывая проходящих мимо двух женщин – в платках и выглядывающих из-под длинных платьев шароварах они похожи на бесформенных кукол. У той, что помоложе, кисти рук как будто выкрашены желтой краской.
Сержант поворачивается за ними, как радар за целью, молодцевато оглаживает усы, сплевывает, звонко хлопает ладонями по голому загорелому животу. Он явно хочет «приколоться» или, на худой конец, отпустить одну из своих многочисленных соленых шуток. Но сдерживается: здесь подобных вольностей не понимают, а висящие на поясах местных мужчин пчаки – национальные ножи с узкими ручками и широкими, бритвенной заточки клинками, годятся не только для того, чтобы порезать чурек, распустить дыню или перехватить горло обреченно оцепеневшему барашку...
К чайной пристроена хлипкая, крытая шифером времянка, там братья-репатрианты из Турции готовят неизвестное в России блюдо – шаурму. Три русских мужика-шабашника стоят у окошка раздачи, нетерпеливо покручивая в руках зеленую бутылку с пробкой-бескозыркой. Шмелев заходит прямо внутрь, как хозяин, и вскоре выходит явно довольный – с набитым ртом и огромной порцией шаурмы в руках. Дождавшись своей очереди, Вольф и Серж протягивают деньги в узкое окошко. Черный горбоносый Ахмед длинным ножом срезает поджаренный край с вращающихся над раскаленными углями аппетитных шматков дурманяще пахнущей баранины, ловко ловит обрезки в лепешку, поливает соусом, перчит, посыпает кусочками лука и порезанной зеленью.
Предыдущая страница Следующая страница