За Иванниковым маячат еще двое. Вроде заодно, поддерживают его слова. А с другой стороны – вроде и просто так: стоят себе и стоят. Вольф молча отвернулся.
– Смотри, мы тебя предупредили, – угрожающе доносится из-за спины.
Настроение испортилось окончательно. Да и остальные, докурив, не повеселели: мрачно переминаются с ноги на ногу.
– Что приуныли, салаги? – благодушно хохочут выходящие вразвалочку после помывки распаренные «старики». – Готовьтесь лучше к стариковской присяге, репетируйте!
Салаги не отвечают. В своей массе они почти ничем не отличаются от старослужащих – и бугристые мышцы у многих, и шеи борцовские – но не те взгляды у них, не те повадки, и форма сидит по-другому, и нет привычки к этому тупому хохоту...
Физическая подготовка встала всем поперек горла. Чувак просто душил их своими нагрузками. И хотя сам он обосновывал это лозунгом «тяжело в учении, легко в бою», ребята видели – безжалостная дрессировка бесправных подчиненных доставляла сержанту садистское наслаждение. Вид вспотевших, до предела измотанных, падающих в изнеможении новобранцев явно приводил его в хорошее настроение и побуждал к дальнейшим издевкам.
– Ну все, перекур! – звучал над стадионом зычный голос сержанта, и измочаленный двадцатью кругами взвод облегченно вздыхал, расслабляя одеревеневшие мышцы.
– После ста отжиманий, – тихо добавлял Чувак с чуть заметной улыбкой. – После ста.
– Ста? – не поверив, выпучил глаза Сидорук. Он чем-то походил на командира – такая же круглая физиономия, пшеничные волосы, редкие брови, сквозь которые просвечивала красноватая кожа. Будто из одной деревни.
– Тебе – после ста десяти, вахлак! Кто еще не понял? Все поняли? Упали!
И падали, выставляя перед собой руки, сопели громко, на сороковом счете начиная хрипеть и стонать, и вконец обессиленные уже припадали к земле и не шевелились.
– Шестьдесят – должок! До следующего перекура! – довольно констатировал сержант.
Но удовольствие портил Вольф, который продолжал отжиматься, как заведенный, пока не выдыхал натужно: «Сто!» – и только тогда перекатывался на спину, раскинув онемевшие руки. Но сержант не давал ему отдохнуть.
– Представление закончилось! Встать! Бегом, марш! И Вольф вместе со всеми подхватывался на ноги, отряхивая на бегу руки, которых уже не чувствовал.
Предыдущая страница
