За ужином Генрих рассказал другу о кухонном скандале.
– Ничего странного, – констатировал тот. – В чужой среде тебя всегда будут считать фашистом и убийцей. Сейчас я еду на съезд, в очередной раз предлагаю тебе: поедем со мной! Прими участие в нашем деле – оно выгодно для тебя и твоей семьи!
– Ты опять за свое, – устало отозвался Генрих. – Разве в национальности дело? Это только предлог, повод... Меня вот на днях три наших слесаря избили в кровь, немчурой обзывали... Но если бы я драл со старушек по трояку и пил с ними водку каждый день, то был бы лучшим другом. И о национальности никто бы не вспомнил.
– Так-так! – дядя Иоган насторожился, как сеттер, почуявший дичь. – Значит, тебя избили, ты утерся, обидчики торжествуют и показывают на тебя пальцем, и все хорошо, ты доволен?
– Они не торжествуют, – Генрих тяжело вздохнул. – Один в больнице, один уволился, а тот, что остался, меня за десять метров обходит. – И на немой вопрос Иогана пояснил: – Володя подоспел с дружком – тот лысый такой, здоровый, вид бандитский – любой испугается... Он сразу двоих вырубил, а третьего Володя проучил. Я даже удивился – одним ударом сбил с ног, и тот встать не мог... Так что у меня есть надежный защитник!
Дядя Иоган кисло кивнул.
– Чему же ты радуешься? Что твой сын дружит с бандитами и научился сбивать с ног людей? Но такая дорожка ведет в тюрьму! Защищаться надо цивилизованно, отстаивая национальное самосознание и добиваясь своего государства. Автономного немецкого государства, где будет порядок и твоему сыну не придется нарушать законы! – И обратился к Володе: – А почему ты водишься с бандитами? Знаешь, чем это может кончиться?
– Никакой он не бандит! – огрызнулся тот. – Просто отцу не понравилось, что он лысый!
Когда ужин заканчивался, в коридоре раздались два звонка.
– К нам, – сказал Генрих. – Лизхен, открой. Может, авария где...
Но в комнату вошел участковый дядя Коля Лопухов.
Поздоровавшись, он сразу повернулся к вспотевшему, как мышь, Володе.
– Ну, где твой пистолет? Быстро давай сюда!
– Пистолет? – настороженно переспросил дядя Иоган.
– Да нет, какой пистолет, – спокойно сказал Генрих. – Пистолета никакого нет. Были только разговоры про пистолет. Чего не болтают мальчишки... Они не понимают, что слово не воробей.
Но Лопухов молча смотрел на младшего Вольфа, и тот, как загипнотизированный, подошел к кровати и вытащил из-под матраца самопал.
Предыдущая страница
