– Да нет, коммуналка.
– Отец есть?
– Есть. И отец, и мать. Отец в жэке работает, вон в той подворотне.
– Это хорошо.
Из подворотни доносились пьяные голоса, когда подошли ближе, Володя разобрал слова:
– Чистеньким хочешь быть, лучше нас?! А о других не думаешь? Завтра и нам не то что трояк, рубля давать не будут!
– Немчура поганая – сам не живет по-человечески и другим не дает!
– Отстаньте, ребята, я вас не трогаю, я по-своему живу, – прорвался сквозь злое бормотание растерянный голос отца.
Володя рванулся вперед.
– Не лезь, что ты там забыл, – сказал сзади Пастухов. – Пусть эта пьянь сама разбирается.
– Ты по-нашему живи, по-нашему! А не хочешь – уматывай в свою неметчину!
Трое мужиков прижали отца к стене. Угрожающе размахивая руками, они напирали, и ясно было, что дело кончится дракой. Отец порывался уйти и пытался нагнуться за своим чемоданчиком, но его толкали в грудь, и он вновь откидывался на выщербленный кирпич.
– Пап, пошли домой! – тонким от волнения голосом выкрикнул Володя, и мужики разом обернулись.
– Идем домой, домой...
Володя влетел с разбега в самую середину тесного круга, дернул отца за руку, но сзади схватили за плечи и с разворота отшвырнули обратно.
– Пшел на хер, выблядок!
– Сынок, не лезь, не надо! Иди сам, я потом приду! – Голос отца был чужим. Его ударили – раз, другой, третий... Голова дергалась, и Володе показалось, что родной затылок сейчас расшибется о стену.
– Пастух, на помощь, отца бьют! – истошно закричал он, чувствуя полную беспомощность.
Крепкая фигура влетела в подворотню, лысина сияла, как спасительный маячок милицейской машины.
Раз! Раз!
Удар у Пастуха был поставлен классно. Двое нападающих сбитыми кеглями разлетелись в стороны, шмякнулись на заплеваную кочковатую землю и замерли, как набитые опилками чучела. Сердце Вольфа наполнилось восторгом. Он готов был поцеловать спасителя в гладкую макушку.
Третий отскочил в сторону и, присев, выставил перед собой руки с растопыренными пальцами.
– Ну, ну... Ты чего? Чего?! Тебя трогали?
Пастухов нехорошо улыбнулся.
– Давай, пацан, сделай его!
– Кто, я? – не поверил Володя. Восторг прошел, вытесненный смятением. Он и представить не мог, что можно вот так, запросто ударить незнакомого взрослого человека.
Предыдущая страница
